Да неужели?
Сексуальность как проблема
Почему различия в сексуальных (а не в пищевых) предпочтениях порождают столь яростные споры? Почему безобидные формы «нетрадиционной» сексуальности являются для многих людей такой проблемой?
И в самом деле, почему? В западном обществе (включая США, Европу и Россию) сексуальность испокон веков представлялась чем-то непредсказуемым и опасным. Большую роль в создании этого видения сыграла христианская религия, в рамках которой сексуальность всегда ассоциировалась с грехом. Оправдать этот грех можно было, лишь строго регламентировав проявления сексуальности. Согласно христианским законам, в интимные отношения могли вступать лишь мужчина и женщина, состоящие в законном браке, с целью создания потомства. Использование «нетрадиционных» техник (оральный или анальный секс) было запрещено. Получение удовольствия от сексуально акта, даже при соблюдении всех остальных правил, также считалось греховным, что способствовало развитию комплекса вины у многих людей.
По версии ряда учёных, во времена написания Библии сексуальность была столь острой проблемой по экономическим и политическим причинам. Браки заключались для укрепления политических и экономических связей между семьями, с целью получения законных наследников, которые в будущем могли бы управлять имуществом дедов и отцов. Сексуальность представлялась нашим предкам хаосом, который нужно было взять под контроль. Таким образом, негативное отношение к сексуальности, сформировавшееся много веков назад, было изначально связано с боязнью нарушить общественный порядок.
С развитием общества, сексуальностью занялись наука, медицина и закон, которые позаимствовали негативное отношение к сексу и сексуальности у религии. В обиход вошло понятие нормы, напрямую связанное с христианскими правилами и запретами. Наука стала исследовать различия между сексуальной нормой и девиацией. Медицина была призвана девиации лечить. Закон должен был карать тех, чьё поведение не соответствует норме. Несмотря на усложнение подхода к сексуальности, в его основе до сих пор лежат страх и подозрительность – даже в наиболее прогрессивных странах. В результате, сексуальность является проблемой, на которую общество тратит непропорционально большое количество внимания и энергии.
Мы считаем это усиленное внимание неправомерным. Хотя люди спорят о диетах, и удивляются предпочтениям, которые они не разделяют, различия в пищевых пристрастиях не вызывают такой же паники как «нетрадиционный» секс. Даже спортивные болельщики, чьи предпочтения могут стать основанием для драки или вандализма, не считают, что общество должно быть ограждено от фанатов, не разделяющих их взгляды. Лишь людям, чьи сексуальные предпочтения отличаются от «нормы» большинства, не повезло. Причина тому – глубоко укоренившаяся в общественном подсознании ассоциация сексуальности с непредсказуемостью и опасностью.
Многообразие является важнейшим свойством жизни на земле. Мы принимаем многообразие вкусов в отношении к еде, одежде и профессиям; многообразие цветов глаз и волос; многообразие ростов и форм тела. Однако мы ожидаем, что сексуальность будет соответствовать одному неизменному стандарту. Любой отход от этого стандарта представляется консерваторам либо болезнью, либо опасным отклонением. Не пора ли людям осознать, что «нетрадиционная» сексуальность не является угрозой для общественного порядка?
Сексуальность нужно оценивать не с точки зрения того «правильная» она или «неправильная». Проявления сексуальности должны оцениваться, как и любой другой вид деятельности: чтобы считаться приемлемыми, они должны не наносить никому реального вреда. Раздражение (отвращение, ужас) тех, кто не разделяет сексуальные предпочтения некой категории людей, реальным вредом не считается (см. теорию общественного договора). Гетеросексуальный половой акт иногда сочетается с насилием, приводящим к психологическому и физическому вреду для одного из участников. Однако никто не утверждает, что гетеросексуальные отношения нужно запретить.
Проблемой для общества должны являться лишь насильственные интимные отношения, или отношения между участниками, один (одна) из которых не достиг возраста сексуального согласия. Если два взрослых человека решают вступить в сексуальные отношения, основанные на равенстве, взаимном уважении и любви, никто не может за них решать, каким образом они должны организовывать свои отношения – а тем более ограничивать их свободу.
Для дальнейшего чтения: Rubin, G. (1993[1984]). Thinking sex: Notes for a radical theory of the politics of sexuality In H. Abelove et al. (Eds.) The Lesbian and Gay Studies Reader (pp. 3-44). New York, NY: Routledge.
Почему различия в сексуальных (а не в пищевых) предпочтениях порождают столь яростные споры? Почему безобидные формы «нетрадиционной» сексуальности являются для многих людей такой проблемой?
И в самом деле, почему? В западном обществе (включая США, Европу и Россию) сексуальность испокон веков представлялась чем-то непредсказуемым и опасным. Большую роль в создании этого видения сыграла христианская религия, в рамках которой сексуальность всегда ассоциировалась с грехом. Оправдать этот грех можно было, лишь строго регламентировав проявления сексуальности. Согласно христианским законам, в интимные отношения могли вступать лишь мужчина и женщина, состоящие в законном браке, с целью создания потомства. Использование «нетрадиционных» техник (оральный или анальный секс) было запрещено. Получение удовольствия от сексуально акта, даже при соблюдении всех остальных правил, также считалось греховным, что способствовало развитию комплекса вины у многих людей.
По версии ряда учёных, во времена написания Библии сексуальность была столь острой проблемой по экономическим и политическим причинам. Браки заключались для укрепления политических и экономических связей между семьями, с целью получения законных наследников, которые в будущем могли бы управлять имуществом дедов и отцов. Сексуальность представлялась нашим предкам хаосом, который нужно было взять под контроль. Таким образом, негативное отношение к сексуальности, сформировавшееся много веков назад, было изначально связано с боязнью нарушить общественный порядок.
С развитием общества, сексуальностью занялись наука, медицина и закон, которые позаимствовали негативное отношение к сексу и сексуальности у религии. В обиход вошло понятие нормы, напрямую связанное с христианскими правилами и запретами. Наука стала исследовать различия между сексуальной нормой и девиацией. Медицина была призвана девиации лечить. Закон должен был карать тех, чьё поведение не соответствует норме. Несмотря на усложнение подхода к сексуальности, в его основе до сих пор лежат страх и подозрительность – даже в наиболее прогрессивных странах. В результате, сексуальность является проблемой, на которую общество тратит непропорционально большое количество внимания и энергии.
Мы считаем это усиленное внимание неправомерным. Хотя люди спорят о диетах, и удивляются предпочтениям, которые они не разделяют, различия в пищевых пристрастиях не вызывают такой же паники как «нетрадиционный» секс. Даже спортивные болельщики, чьи предпочтения могут стать основанием для драки или вандализма, не считают, что общество должно быть ограждено от фанатов, не разделяющих их взгляды. Лишь людям, чьи сексуальные предпочтения отличаются от «нормы» большинства, не повезло. Причина тому – глубоко укоренившаяся в общественном подсознании ассоциация сексуальности с непредсказуемостью и опасностью.
Многообразие является важнейшим свойством жизни на земле. Мы принимаем многообразие вкусов в отношении к еде, одежде и профессиям; многообразие цветов глаз и волос; многообразие ростов и форм тела. Однако мы ожидаем, что сексуальность будет соответствовать одному неизменному стандарту. Любой отход от этого стандарта представляется консерваторам либо болезнью, либо опасным отклонением. Не пора ли людям осознать, что «нетрадиционная» сексуальность не является угрозой для общественного порядка?
Сексуальность нужно оценивать не с точки зрения того «правильная» она или «неправильная». Проявления сексуальности должны оцениваться, как и любой другой вид деятельности: чтобы считаться приемлемыми, они должны не наносить никому реального вреда. Раздражение (отвращение, ужас) тех, кто не разделяет сексуальные предпочтения некой категории людей, реальным вредом не считается (см. теорию общественного договора). Гетеросексуальный половой акт иногда сочетается с насилием, приводящим к психологическому и физическому вреду для одного из участников. Однако никто не утверждает, что гетеросексуальные отношения нужно запретить.
Проблемой для общества должны являться лишь насильственные интимные отношения, или отношения между участниками, один (одна) из которых не достиг возраста сексуального согласия. Если два взрослых человека решают вступить в сексуальные отношения, основанные на равенстве, взаимном уважении и любви, никто не может за них решать, каким образом они должны организовывать свои отношения – а тем более ограничивать их свободу.
Для дальнейшего чтения: Rubin, G. (1993[1984]). Thinking sex: Notes for a radical theory of the politics of sexuality In H. Abelove et al. (Eds.) The Lesbian and Gay Studies Reader (pp. 3-44). New York, NY: Routledge.